Геноцид длиною в век

Бакинская трагедия в свидетельствах очевидцев

Книга вторая

  1. Предисловие
  2. Роман Абрамов
  3. Наталья Агабабян-Бейли
  4. Алла Белубекян
  5. Ирина Амирбекян
  6. Анна Аталян
  7. Самвел Робертович Антонян
  8. Армида Багдасарова
  9. Владимир Арустамян
  10. Бабаев Эдуард Израилевич
  11. Сергей Бабаян
  12. Эльмира Багдасарова
  13. Эмма Багдасарова
  14. Карен Багдасарян
  15. Ольга Андреевна Бархударова
  16. Валентин, Эльмира, Яна Барояны
  17. Чалян Шаген Андреевич
  18. Армен Данелян
  19. Давид Амирбекян, Линда Айрапетова
  20. Александр Довлатов
  21. Гарибян Светлана Сергеевна
  22. Нелли Тиграновна Гукасян
  23. Эмма Амбарцумова
  24. Марина Айказян
  25. Джульетта Левоновна Айриян
  26. Даниэл Айриян
  27. Гарри Овакимян
  28. Джульетта Ишханян
  29. Роза Касьян
  30. Бетси Кузнецова
  31. Петр Левитин
  32. Маргарита Гайсинская
  33. Степан Мелкумян
  34. Карен Мирзоян
  35. Сусанна и Оксана Мкртичяны
  36. Жанна Мусаелян
  37. Регина Папиянц
  38. Тамара Попова
  39. Светлана Саакова
  40. Любовь Сардарова
  41. Александр, Ольга и дочь Диана
  42. Алла Сарумова-Осипян
  43. София Шахназарова
  44. Жанна Ширазян
  45. Татьяна Титова
  46. Эрнест Грантович Аталян

Степан Мелкумян

Степан Мелкумян

Проживал в Баку по адресу: ул. 28 Апреля, 10, квартира 9.

Отец мой родом из Нахиджевана, из села Парага, это недалеко от Агулиса. Мама из Сисианского района, родилась в селе Салвард. Родители познакомились в Баку, у обоих это был второй брак, я родился в 1950 году.

Из Нахиджевана отец выехал, когда ему было лет 18–19… О том, что там происходило, мне в основном дядя рассказывал, он был старше отца на десять лет. Говорил, что турки постоянно пытались напасть на них, но генерал Андраник помог, приехал в село и оставил им оружие, чтобы могли защищаться. У них был свой отряд самообороны, который в любой момент был готов встать на защиту сельчан. Я два раза был в отцовском селе, оно расположено на горе таким образом, что оборона вполне возможна. Так они и выжили в событиях начала прошлого века.

Уже при советской власти дядя приехал в Баку, устроился на работу, потом вызвал отца. В этом городе мы постоянно чувствовали дискриминацию, это ни для кого не секрет, нас всегда отличали от титульной нации и соответственно относились. Но мы приспосабливались как могли и уже не обращали ни на что внимания. Конечно, было не особо комфортно, но в советское время как-то это все сглаживалось. Пока не наступил 1988 год.

Я работал тогда по специальности – инженером-механиком. Вместе с коллегами меня послали в командировку в Нагорный Карабах, где мы занимались монтажом и наладкой. И в Степанакерте я стал свидетелем того, как проходила знаменитая сессия облсовета 20 февраля. Мы остановились в гостинице, а как раз рядом было здание областного совета и площадь, на которой народ собрался, требуя исправить историческую ошибку Сталина и присоединить Нагорный Карабах к Армении. Сейчас уже всем известно, чем ответили на это требование азербайджанцы – «сумгаитом». О том, что происходило в этом городе в конце февраля 88-го, мы в Баку не сразу узнали, все держалось в секрете. Люди узнавали о событиях из слухов, из рассказов очевидцев. Трудно было поверить, что в Советском Союзе возможно такое.

К тому времени у меня была семья, трое детей. Я давно хотел переехать в Армению, но не получалось с обменом квартиры. И чем дальше, тем было труднее – они уже требовали дополнительной платы за обмен. Мы даже поехали в Джермук, хотели там найти жилье, и встретились с беженцами из Сумгаита, которые рассказали нам всю правду. Самое удивительное было то, что в Джермуке мы видели азербайджанцев, которые готовы были уехать. То есть у них уже была информация о том, что произойдет в дальнейшем. И они уезжали. А мы как-то не думали о том, что может случиться. Проблема бакинских армян была еще и в том, что они не верили в плохое, никто нас ни о чем не информировал, не советовал уезжать из Азербайджана, пока не поздно. Хотя мы уже и сами должны были понять, к чему все идет.

Ситуация в нашей семье резко изменилась, когда меня послали в командировку в Москву. Звоню домой, а жена говорит: «Степа, приезжай, очень плохо здесь». А я еще не представлял, насколько плохо. Купил билет, приехал (это уже октябрь1988 года). Сестра жены жила в Ереване, у нее однокомнатная квартира была. Я решил послать туда жену с детьми, а самому остаться, поработать, закончить кое-какие дела. В Баку тогда был объявлен комендантский час. Мы взяли самое необходимое и вышли. Транспорт не работал. До авиакасс недалеко, а оттуда на автобусе надо было ехать в аэропорт. Выходим впятером – мы с женой и трое детей. И вот эти митингующие толпы идут мимо нас, они собирались на площади Ленина. Представьте себе, с каким чувством мы должны были проходить мимо них… Короче говоря, я отправил их, а сам остался на неделю или чуть больше. Взял билеты в Ереван на 5 декабря.

Погромщики гуляли по городу группами, нападая все вместе на одного-двух армян. 3 декабря я вышел из дома по делам. Сел в автобус. На следующей остановке в автобус заскочили человек десять и начали проверять паспорта. У меня с собой был паспорт с указанием национальности и с билетом в Ереван. Понятно, что я не мог его показать. Встал и говорю, дескать, зачем вам паспорт. Мне надо было встать, потому что они все нависли над моей головой и их надо было «стряхнуть» с себя. Они накинулись на меня. В автобусе было два-три человека, никто не реагировал. Отбиваясь, я дошел до задней двери и стал кричать шоферу, чтобы он открыл дверь. Не открыл. В этот момент меня ударили ногой в лицо, повредили глаз, до сих пор заметно. Автобус не остановился, пока не доехал до следующей остановки. Водитель видел, что происходит, но боялся. Если бы он остановился и открыл дверь – ему бы тоже не поздоровилось.

Я вышел, кровь из глаза течет, иду по улице, а тут еще одна группа идет навстречу, побольше. На мое счастье, подъехала машина, там сидели трое человек в штатском, предложили сесть. Я подумал, лучше уж сидеть с тремя азербайджанцами, чем отбиваться от пятнадцати-двадцати человек. Видимо, это были кагебешники. Спросили, куда меня отвезти, начали говорить, что, мол, нужно понимать, что из Армении тоже приезжают раненые, то да се. Они довезли меня до дома родственников, где я заночевал. 5 декабря вылетел в Ереван. Жена настояла на том, чтобы лег в больницу. Но 7 декабря случилось землетрясение, и я со своими проблемами там уже не оставался.

Пока лежал в больнице, пришел следователь, хотел выяснить, что и как произошло в Баку. Они вроде завели дело, но дальше этого не пошло. В Баку я, конечно, ни в какую милицию не ходил, там армянину невозможно было выйти на улицу. Меня знакомые специально вывезли в аэропорт. Ни о какой милиции и говорить не приходилось, я вообще не видел милиционеров на улице.

В Ереване мы прожили три года, некоторое время пришлось жить в здании училища. Потом, после землетрясения, там разместили семьи из Кировакана, из Ленинакана, Спитака… Я, правда, работал, но с жильем была проблема, поэтому мы решили выехать в Америку. Это был 1991 год. Здесь уже жил двоюродный брат моей матери, они сняли для нас квартиру.

Дети мои уже взрослые, имеют свои семьи, старшая дочка живет в Техасе, а сын и младшая дочь здесь. По-армянски немного говорят, сын лучше. Младшая дочь училась в школе Алека Манукяна. Они, кстати, все помнят, в памяти у них запечатлелось. Квартиру и все свое имущество я оставил в Баку. Рядом жила женщина-бакинка, я ей сказал, лучше уж ты зайди и живи в нашей квартире. Она потом мне в Ереван отправила контейнер с мебелью. Три гарнитура я ей оставил, она мне один контейнер послала. Но и за это спасибо.

Детройт, штат Мичиган, США.
8.04.2016 г.





Armenia

Подготовлено при содействии Центра общественных связей и информации аппарата президента РА, Армения, Ереван

stop

Сайт создан при содействии Общественой организации "Инициатива по предотвращению ксенофобии"


karabakhrecords

Copyright © KarabakhRecords 2010

fbtweetyoutube

Администрация готова рассмотреть любое предложение, связанное с размещением на сайте эксклюзивных материалов по данным событиям.

E-mail: [email protected]