Кошмарный "сон" Светланы Абгарян

Опубликовано: Март 22, 2012

Месяц январь. . . С чем он ассоцируется? С наступлением Нового года, с кокетливо наряженной елкой, с атмосферой праздника, смеха, веселья? Конечно. Но у многих наших соотечественников январь вызывает в памяти дни, полные боли и ужаса. Какой армянин, переживший бакинские события в январе 1990 года, сможет их забыть? Какой человек, ставший очевидцем зверских погромов армян в Баку, расправы обезумевшей толпы над невинными людьми, сумеет стереть из памяти эти страшные картины вандализма, ненависти и жестокости? Но каждый год, вспоминая о минувшей трагедии, скорбя о ее жертвах, мы зачастую не упоминаем о событиях, предвосхитивших январскую бойню. А ведь погромы армян в Баку, имевшие место в январе 1990 года, – это кульминация драмы, начавшейся для наших соотечественников, проживавших в столице Азербайджана, значительно раньше. . .

“Я постоянно возвращаюсь мыслями к событиям 15-летней давности, – говорит моя собеседница Светлана Абгарян. – Неужели все это произошло со мной, моей семьей, моим народом?”

Баку, 1988 год. . . Тогда Светлане было 32 года. Родилась она в Нагорном Карабахе, в Шуши, а когда ей исполнилось 7 лет, семья переехала в Баку, где прошла вся юность, студенческие годы. Закончив бакинский Институт народного хозяйства, Света устроилась на работу в системе бытового обслуживания, стала начальником планово-производственного отдела.

“В отделе, которым я руководила, работали армяне, русские, азербайджанцы, евреи, чеченцы, но до Сумгаитских событий ни у кого из нас даже мысли не возникало разделять людей по признаку национальной принадлежности”.

После Сумгаитской резни многое стало меняться, хоть и не сразу. Светлана видела, что армяне уезжают из Баку, но сама отказывалась верить в то, что ей и ее семье может грозить опасность в городе ее детства и юности, где было столько друзей, где был ее дом. Но атмосфера ненависти к армянам с каждым днем становилась все более невыносимой. К октябрю 1988 Баку покинули почти все ее друзья-армяне, и Светлана стала невольно задумываться над необходимостью отъезда. К тому времени митинги уже собирали тысячи людей на площади Ленина в центре Баку. На один из таких митингов как-то решила пойти и Света. . .

“Это было 17 ноября. Я попросила своих коллег-азербайджанцев взять меня с собой на площадь. Мне никогда не забыть тот день. Выступали разные ораторы, кричали и бросали в толпу антиармянские лозунги, разжигая ненависть к армянам. До сих страшно вспоминать, что случилось потом. . . “

С воплями “смерть армянам!” митингующие бросились искать их в толпе, проверяя паспорта у всех подряд. Многие армяне, попав в руки озверелых азеров, жаждущих крови, не миновали расправы. Светлане повезло – ее спасли коллеги-азербайджанцы. Громко говоря по-азербайджански, они буквально силой протащили окаменевшую от шока женщину через всю площадь. . .

После этого случая она твердо решила вывезти семью из Баку. Но достать билеты на самолет было сложно. За огромные деньги удалось купить два билета, и Светлана отправила в Ереван своих маленьких дочерей.

“Я сложила в чемодан и отправила с детьми все самое ценное, что было в доме. Ситуация в городе уже так раскалилась, что живыми выбраться мы не надеялись. Поэтому все, что можно превратить в деньги, послали с девочками – чтобы им было на что жить хотя бы первое время. Но багаж безвозвратно потерялся в бакинском аэропорту”.

1 декабря 1988 года. . . Поехать в аэропорт и узнать о судьбе потерянного багажа не представлялось возможным. В Баку на каждом шагу проверяли документы – искали оставшихся в городе армян. 5 декабря сосед Светланы – азербайджанец (она не называет имен, опасаясь за дальнейшую судьбу людей, которые в те страшные дни помогли ей) отвез ее с матерью в аэропорт. Исчезнувший багаж, конечно, найти не удалось, но зато удалось купить еще один билет на самолет до Еревана. Мама Светланы улетела, и молодая женщина осталась в раскаленном ненавистью городе с отцом.

“По дороге домой из аэропорта мы слышали крики и шум. Выходить из дому было небезопасно, и тот же сосед, который нам помог, вызвался пойти в магазин, купить для нас продукты. Через полчаса он вернулся белый, как мел. Рассказал, что внизу у дома проверяют паспорта”.

Во дворе многоэтажного дома, где жила Светлана, собралась большая толпа, вооруженная палками и камнями. Сзади мужчины, в первых рядах азербайджанские женщины, несмотря на декабрьские холода одетые в легкие платья. Останавливали машины, требуя у владельцев документы. С армянами расправлялись на месте, избивая палками и закидывая камнями. Стараниями оголтелой толпы автомобили за считанные минуты превращались в груду изувеченного металла. Светлана позвонила коменданту, тот ответил, дескать, не стоит волноваться – толпа скоро утихомирится, когда увидит кровь. А крови было много – утром место побоища выглядело жутко.

7 декабря 1988 года. . . Светлана еще не знала о землетрясении в Армении, унесшем десятки тысяч жизней.

“Я вышла на балкон. Балконы соседних 9-этажек были заполнены людьми. Они радовались, ликовали, размахивали флагами, включали и выключали свет, создавая эффект салюта. Не понимая, что происходит, я вернулась в квартиру. Отец сказал о землетрясении”.

Светлана опять позвонила коменданту. “Какое еще горе, – возразил тот. – Что вы хотите от людей, пусть немного порадуются”.

“Мы с папой проплакали всю ночь. А утром я спустилась вниз за хлебом и столкнулась с соседкой”.

Пожилая азербайджанка держала в руках поднос с печеным. На участливый вопрос Светы, не связан ли “сладкий поднос” с обручением внучки, старуха смутилась. Но, помявшись с минуту, ответила, что испекла пирожные в связи с праздником – землетрясением в Армении. Мол, есть повод радоваться и гулять – ведь Аллах наконец наказал армян. Этот чудовищный монолог старой азербайджанки, с которой Светлана прожила бок о бок много лет, стал последней каплей в переполнившейся чаше горького ощущения безысходности. Впрочем, таких последних “капель” было еще много. В магазине, куда спустилась Света, тоже обсуждали армяно-азербайджанские отношения. Да что там много говорить про армян, заявила продавщица, добавив, что хороший армянин – мертвый армянин.

Антиармянская истерия в Баку продолжала расти. Оголтелые азеры-фанатики врывались в дома, где проживали армяне, избивали людей, крушили все подряд. Друзья Светы (кстати, тоже азербайджанцы) снабдили ее необходимыми средствами самообороны. Топор, лом, кувалда, дихлофос – все это лежало в прихожей. Они были готовы защищать свою жизнь, если понадобится. Соседи-азербайджанцы предложили Светлане переехать к ним на время. Все же мир, захлебнувшийся в ненависти, оказался не без добрых людей. Но Светлана отказалась от помощи и осталась в своей квартире до тех пор, пока не нашла вариант обмена дома и не уехала в самом конце декабря 1988 навсегда из Баку.

Сегодня она живет в Армении, в селе Хачпар Масисского района. У нее есть свой очаг, круг друзей, большинству из которых тоже пришлось пережить, как говорит Светлана, “этот кошмарный сон длиной в 15 лет”. Почему в 15 лет? Потому что его невозможно забыть. Воспоминания приходят сами, даже когда сознательно гонишь их прочь.

“Я постоянно возвращаюсь мыслью к событиям 15-летней давности. Неужели все это произошло со мной, моей семьей, моим народом? Да, произошло. Все должны осознать это. Осознать и осудить. Чтобы подобное никогда больше не повторилось. . . “

Зара ГЕВОРКЯН,
Голос Армении,
28.01.2004