Сумгаитская трагедия в свидетельствах очевидцев

Книга первая

Опубликовано: Июнь 28, 2012

Составитель,
ответственный редактор – САМВЕЛ ШАХМУРАДЯН,
сотрудник Союза писателей Армении,член Союза журналистов СССР

Редакционная коллегия:
АЛЛА БАКУНЦ, младший научный сотрудник Института литературы Академии наук Армении; НАДЕЖДА КРЕМНЕВА, член Союза писателей СССР и Союза журналистов СССР; МЕЛИНЭ САРКИСЯН, научный сотрудник Центра научной информации по общественным наукам Академии наук Армении; АЛЕКСАНДР АСЛАНЯН, кандидат филологических наук, доцент Ереванского университета; НЕЛЬСОН АЛЕКСАНЯН, заведующий отделом журнала “Литературная Армения”

При цитировании ссылка на сборник обязательна
При перепечатке сборника или отдельных его глав просьба извещать ответственного редактора
Просьба не распространять сборник за плату
Сведения о Сумгаитской трагедии, отзывы на сборник присылать по адресу:
375019, Ереван, пр. Маршала Баграмяна, 3, Союз писателей Армении, Шахмурадяну С.С.

АРМЯНСКИЙ ФОНД КУЛЬТУРЫ
ЕРЕВАН 1989

СОДЕРЖАНИЕ

Арустамян Гюльчохра Григорьевна

Родилась в 1957 году
Проживала по адресу: Сумгаит, микрорайон, д.25/63, кв.47

Преподавала математику в сумгаитской средней школе № 15 27 февраля я с ребенком возвращалась с работы домой. Было это после трех часов. В автобусе говорили: "Бедные армяне, их надо прятать". Люди уже были встревожены. Я сошла возле магазина "Спутник", пошла в хлебный магазин, смотрю, хлебный магазин весь разрушен, стекла побиты. Я не стала заходить, думала - еще в свидетели потащат. По дороге, смотрю, идут демонстранты, флаги в руках, транспаранты: "Долой армян из города!", "Карабах - наш, Армении не отдадим, был в Азербайджане и будет!". Услышала это и поняла, что здесь национальный вопрос, уже не стала по улице идти, пошла дворами. Обстановка здесь еще хуже. Около дома, что стоит напротив книжного магазина "Знание", № 21 или № 23, точно не знаю, было полно бандитов, хулиганов, окружены были все подъезды. Увидела, как вещи бросают с балконов. На пятом этаже избивают кого-то, вокруг кричат: "Человека выбрасывают!", и я услышала, как он трахнулся о землю. Уже сзади меня. Я не обернулась, чтоб посмотреть, ведь над армянами издеваются, и я бы не выдержала и заплакала. Сразу поняли бы, что я тоже армянка. Сбросили человека, кажется, с пятого этажа. Но я могу и ошибаться, потому что сам момент, когда сбросили человека и он упал, я не видела. Хотя впечатление такое было, что сбросили. Людей вокруг меня много-много, иголку бросить некуда, шум стоял. Дом был окружен. Хулиганы поднялись по этажам, а люди стояли и посмеивались: армянам так и надо.

Быстро-быстро пришла домой, от испуга ничего не соображала, побоялась постучаться к соседке, вдруг и на нее нападут, стала собирать детские вещи, думаю, остановлю машину, попрошу вывезти из города. Через 5 минут пришла соседская девушка с матерью, говорят, быстро спускайся к нам, с ума сошла? - остаешься в такой обстановке. Взяла ребенка, он у меня маленький, и спустилась. Я живу на 3 этаже, а эта соседка - на 2-ом, в нашем подъезде. У них все время и прятались. У соседки находился брат, приехал из Баку, деверь тоже был, из Кубатлинского района, она его предупредила, чтобы он в гости никого не звал: увидят, что армян скрываем, и нам плохо будет. Деверь соседки спросил, дома ли мои муж и свекровь, надо передать им, чтоб скрылись. Мы хоть и живем в одной квартире, но я с мужем в разводе. Я говорю: "Как я поднимусь? Давай вместе". Он стоял в подъезде, я поднялась, предупредила их. В нашем подъезде живут в основном русские, много русских... русские спрятали их, мужа и свекровь, в двух разных квартирах. Дело еще и в том, что хоть и жгли армянские квартиры, но огонь мог перекинуться на другие квартиры. Они сами боялись, потому нас и спрятали.

Хулиганы подошли к нашему дому, спросили: армяне здесь есть? Им сказали: "Это русский подъезд, нет здесь армян". Я слышала со 2 этажа, кричали хором: "Где здесь армяне?". Потом один крикнул, что в квартире 47 /это наша квартира/ проживает семья Арустамянов. Откуда у них эти сведения, я не знаю. А до этого сосед на наших дверях прибил табличку с фамилией "Ширинов", указатель в подъезде снял. Он сам табличку сделал, смастерил, чтобы не тронули квартиру. Слышу, опять кричат, что здесь живут Арустамяны, а соседи говорят, что давным-давно переехали, соседи русские - Лескова, Францкевичи. Те не поверили, стали стучаться. А дверь им открывает один из соседей-азербайджанцев, говорит: "Я здесь проживаю, Ширинов". Они вроде поверили, ушли. Но наш дом остался на подозрении. В это время я с ребенком забралась в шкаф на балконе.

Они врывались в квартиры, проверяли, а у соседей 2 комнаты смежные, не скроешься. Сосед положил доску, а сверху завалил мешками с картофелем или не знаю чем. Зашли и к ним, ругались... Муж и деверь соседки были дома. Те кричали на них, мол, что вы за азербайджанцы, не идете уничтожать армян. Они отвечали: "Стыдно, хватит, что они нам сделали, столько лет как братья жили, всегда одной семьей". А им говорят, что Армения задела кафанских азербайджанцев и они приехали в Сумгаит, чтобы отомстить. Такие вот слухи они распространяли.

Когда я зашла к соседям, ребенок уже спал. Но в шкафу захныкал немного, а я ему: вот мама спит, и ты спи, а то мышка придет, милиционер придет. Заснул, слава богу. Когда стало ясно, что они перешли в другой дом, я вылезла из шкафа. Воздуха нет, задыхалась. Ребенка спрятали под железной кроватью, уложила его спать, там сетка высокая. А я в случае чего опять должна была в шкафу спрятаться.

Потом, видно, кто-то нас выдал. Они снова пришли, постучались. Это уже было в воскресенье, 28 числа. Соседи сказали: "Ну что вам надо, вы уже здесь были, что вам надо, уходите!". Сосед очень злой был. "Кто вы такие, что еще входите в мою квартиру? Ты азербайджанец, и я азербайджанец". Нет, вошли, посмотрели. Я с ребенком опять спряталась в шкафу. Между прочим, смотрели и под кроватями, потом я видела, что покрывало откинуто. Там стояли чемоданы. Небогатая семья, только переехали, шифоньера нет у них, долго жили квартирантами, соседка под кроватью держала посуду, чтобы ее маленькие дети не разбили. На балкон тоже заходили, но мы были в шкафу, за мешками, они не догадались посмотреть. Я даже не дышала от страха. Забыла сказать, что в субботу вечером деверь соседки пришел не один, соседка стала кричать, что у нее больной брат, гости, просила же никого не приводить. Но он, оказывается, милиционеров с собой привел. Соседка говорит: "Что случилось?". У нее муж работает на заводе, она испугалась. Милиционер говорит: "Вы не переживайте. Надо оказать помощь двум людям".

На первом этаже русские не открыли дверь, испугались, а деверь стоял на улице и охранял подъезд. Соседка говорит: "Гюльчохра, выходи, не бойся". Я вышла. Три милиционера из Кусарского района, это в Азербайджане, их привезли в Сумгаит для наведения порядка, пока из России солдаты прибудут.

У одного на лбу кровь, а другой был без сознания, у него по шее кровь текла. Он сам не мог ходить, двое других поддерживали. Один целый, двое раненых. Попросили оказать помощь, хотя рядом с домом находятся и скорая помощь, и больница. Туда они не могли обратиться: на улицах все перемешалось, людей убивают. Милиционер попросил у соседки валокордин, валерьянку, я по-азербайджански не поняла, от страха слова вымолвить не могу, стала заикой. Соседка говорит: "Гюля, у тебя же дома есть лекарства, поднимись". Я в сопровождении милиционера поднялась к себе, взяла зеленку, йод, все необходимое. Сердечные препараты попросила у бывшей свекрови, они еще находились в нашей квартире, скрылись после этого. В субботу милиционеры остались дома. Мы им оказали помощь, всю ночь милиционер, который был без сознания, находился у нас в квартире... у соседей, то есть. Я вытерла кровь, стали делать холодные компрессы, раненый открыл глаза, но был не в себе. Ударили камнем, у хулиганов была арматура в руках, арматурой тоже били его.

Милиционеры сказали, что хулиганы сожгли их автобус, не знали, на чем будут добираться... Прямо на дороге сожгли. Автобус стоял пустой, милиционеры хотели навести порядок.

Утром, когда пришел хирург, он сначала не знал, что я армянка, соседка сказала, а он сказал, чтоб я никуда не выходила, чтоб прятали меня. Я в понедельник тоже была у них, обстановка еще более ухудшилась. В город вошли солдаты. Перед нашим домом остановился БТР. Солдаты стреляют, хулиганы убегают. Выстрелы были холостые. У бандитов в руках - бутылки с бензином, бросают на БТР-ы и поджигают. Полулитровые бутылки с бензином. БТР подмял четверых хулиганов под себя, но они все равно не разбегаются, прыгают на него. Стали жечь БТР.

Так вот, я смотрела из соседского окна. Напротив третья школа стоит, площадка большая, хулиганов отгоняют, они убегают, потом появляются с другой стороны. Солдаты были в касках, с оружием, но факт, что они не стреляли. Вернее, стреляли холостыми. Хулиганы поняли это и обнаглели вконец.

Те, что попали под колеса БТР-а, остались лежать. Потом милиция подобрала трупы. Тут же, моментально.

Во время всего этого моя соседка плакала и говорила: "Посмотри, что творится, ведь мой ребенок это видит, завтра он будет такими же вещами заниматься". Она вообще не пускала детей во двор... Ее мальчику 5 лет, девочка в школу скоро пойдет, и третий совсем маленький. Мальчик говорил: ведь тетя Гюльчохра не армянка, азербайджанка, она всегда к нам приходит. Мать запретила детям говорить чужим, что я армянка, она даже после этих слов шлепнула их по губам. Заперла в ванной комнате и сказала: "Не смотрите, вам это не дозволено". Она своих детей с субботы еще во двор не пускала, чтобы они вдруг о нас не проговорились. Кроме нас, в доме были еще четыре армянские семьи.

В понедельник после 3 часов я слышала выстрелы. До этого не было указания стрелять. Мы спрашивали у кусарских милиционеров, почему вы не стреляете, они отвечали, что у нас ведь мир, мы коммунизм строим, как их будем убивать, надо мирным путем. А 29-го уже стреляли. Меня вывезли из зоны действий во вторник. Пять семей на автобусе вывез друг нашего соседа, он на заводе работает, двоих отправили в Ростов, так они захотели... Я в клуб СК не попала, я даже не знала, что армян собирают там. Меня вывезли в Баку, вообще же армян вывозили в клуб СК, горком и охраняли. Так спаслись и мои бывшие муж и свекровь. Когда мамины братья попали в клуб, они видели их там. Муж спрашивал о сыне...

Из Баку, где я остановилась у тети, приезжала в Сумгаит, чтобы продлить бюллетень. Нам, кстати, врачи шли навстречу, продлевали не на 3, как полагается, а на 10 дней, чтобы мы часто не ездили. Детский врач еще спросила: "А ребенок ваш жив?". Я сказала, что да, но болен, я лечу его в Баку и сюда не привезу. Пошла посмотреть, что с квартирой. Дверь была сломана, кое-что вынесли, что именно, я точно не знаю, не до того было. Меня сопровождали солдаты. В нашем доме есть подвал, там прятались хулиганы, их вытаскивали помногу, я попросила солдат сопровождать меня.

Серванта у меня нет, сервиз, чешский хрусталь, кое-что другое в трех коробках было на балконе, думала, что хоть это не заметят, останется на черный день, продам, ребенку что-то куплю. Все это вынесли. И одежду... Но я торопилась. Я вошла второй, после солдата. Мебель осталась целой... О чем еще рассказать? В Сумгаите хотели убить моего дядю. Мамин младший брат, сейчас лежит в больнице, в Баку. Когда он возвращался с работы на служебном автобусе, там было двое армян, автобус остановила толпа, потребовали армян. Кто-то из работников сказал дяде: "Арамаис, ты не слышишь, что ли? Ты не армянин, что ли? Тебя ведь это касается...". Кроме дяди, один армянин был пожилой, на него тоже напали, дядю стали топтать, один раз дядя ударял, а 50 раз они дядю. Его топтали, били кулаками, по-всякому.

Дядю Арамаиса я видела после 5 марта. Я жила у тети. В первый день вообще говорить не могла, стала как заика, только руками размахивала. На второй день мне стали делать уколы, и тогда я все рассказала.

Дядя был в больничной одежде, а его одежду нам дали постирать. Нижнее белье было все изорвано, все было в крови.

От верхней же одежды вообще клочья остались, мы даже не взяли. Его ударили арматурой по голове, он потерял сознание, и они решили, что он мертв. Потому и отошли. Потом дядю подобрала скорая, видно, кто-то вызвал. Когда его привезли в Баку, он не мог сказать, где родственники, потом где-то 3-го, 4-го марта сказал, что у него в Баку проживает сестра, адрес не назвал, только фамилию. Нам позвонили, спросили, кем нам приходится Арамаис, трубку взяла я, сказала, что он мой дядя. Так он нашелся. Нас попросили: когда пойдете к нему, не плачьте. Он нас с трудом узнал, весь был перевязан, все лицо... Лицо перевязано, одни глаза видны. Дядя сказал: ничего не ощущаю. Перед вылетом в Ереван я его проведала снова, теперь уже он чувствовал боль во всем теле. К дяде приходили из прокуратуры, главный инженер их завода, из отдела кадров, принесли очень много фотографий рабочих. Спрашивали, записывали. Сказали: ты не бойся, только честно скажи, кто из них это сделал, то есть, кто выдал, дядя сказал, что в лицо его хорошо знает, но имени не помнит. К дяде должны были привести рабочих для опознания. Но что из этого вышло, не знаю. Я не могла больше оставаться там. Взяла ребенка и вот приехала.

6 апреля 1988 г., Ереван