Сумгаитская трагедия в свидетельствах очевидцев

Книга первая

Опубликовано: Июнь 28, 2012

Составитель,
ответственный редактор – САМВЕЛ ШАХМУРАДЯН,
сотрудник Союза писателей Армении,член Союза журналистов СССР

Редакционная коллегия:
АЛЛА БАКУНЦ, младший научный сотрудник Института литературы Академии наук Армении; НАДЕЖДА КРЕМНЕВА, член Союза писателей СССР и Союза журналистов СССР; МЕЛИНЭ САРКИСЯН, научный сотрудник Центра научной информации по общественным наукам Академии наук Армении; АЛЕКСАНДР АСЛАНЯН, кандидат филологических наук, доцент Ереванского университета; НЕЛЬСОН АЛЕКСАНЯН, заведующий отделом журнала “Литературная Армения”

При цитировании ссылка на сборник обязательна
При перепечатке сборника или отдельных его глав просьба извещать ответственного редактора
Просьба не распространять сборник за плату
Сведения о Сумгаитской трагедии, отзывы на сборник присылать по адресу:
375019, Ереван, пр. Маршала Баграмяна, 3, Союз писателей Армении, Шахмурадяну С.С.

АРМЯНСКИЙ ФОНД КУЛЬТУРЫ
ЕРЕВАН 1989

СОДЕРЖАНИЕ

Бабаян Сергей

БАБАЯН СЕРГЕЙ РАЗМИКОВИЧ
Родился в 1955 году
Проживал по адресу: Сумгаит,
42 квартал, д.1, кв.9
Работал машинистом-трубоукладчиком в СМУ “Стальконструкция”

Ну что я могу рассказать?.. 28 числа я взял талоны на мясо, масло: они пропасть могли, до конца месяца были… Думал, пойду отоварю, все куплю. По пути я встретил большую толпу, демонстрацию. Ну, не обращаю внимания, думаю, так и должно быть: чем-то они там недовольны, поэтому и возмущаются. Дошел до магазина, там вообще творилось… остановили троллейбус, начали выводить людей, начали избивать их… именно армян. Ну, я не подал виду… Зашел купил мясо, масло, две коробки яиц взял там, набрал в целлофановый мешочек, и, обратно когда возвращался, мне там с толпы крикнул кто- то: “Ты, – говорит, – не боишься, что армяне поломают твои эти яйца?”. Я говорю: “Ну, ничего, лишь бы армяне, – говорю, – поломали”. Тоже вроде в шутку, повернулся и пошел.

Прихожу домой, это был уже двенадцатый час дня. Где-то в первом часу позвонили из школы. У меня жена работала педагогом в средней школе № 22. Срочно всех вызывают в школу, собрание какое-то должно быть. Она пошла на собрание, часа через два вернулась, такая злая вся, в общем, там ей настроение испортили. Я спросил: “Что такое?”. Она говорит: “Там, – говорит, – я среди них одна армянка, все на меня напали, все до единого, мол, почему вы, армяне, ну… против нас, против азербайджанцев? Все это вы делаете, во всем виноваты вы: и в том, что сейчас творится в Нагорном Карабахе, и в том, что здесь делается, в Сумгаите… И почему, – сказали ей, – твоя мама приходит за тобой? Значит, она боится, что мы тебя можем убить, или что-нибудь такое”. В общем, упреки пошли в ее адрес. А до этого случая у меня скончался двоюродный брат, и мы отвезли его тело в деревню, в Карабах. Где-то за два дня до этого случая. И это тоже не пропустили мимо: “В этом гробу вы оружие везете, чтобы восстание там поднять”. И это учительница с высшим образованием говорит, педагог! Ну, жена не стала с ними долго говорить, вышла и пришла домой.

Где-то в восьмом часу – полвосьмого вечера мы услышали… мы не видели и не заметили, как они вошли во двор. Я крики, шум услышал уже в подъезде, около моих дверей. Видать, их кто-то направил на нашу квартиру, кто-то сказал, что вот здесь живут армяне. Они, правда, перепутали, постучались к соседям, а те – лезгины. Говорят: “Где здесь армяне живут?”. Ну, сосед не стал им говорить, где мы, что, и говорит, мол, не знаю, ему пригрозили, говорят: “Если ты не скажешь, мы тебя убьем здесь же”. Ну, он стал клясться матерью, детьми, всеми святыми: “Я не знаю”. “А кто, – говорят, – рядом живет, вот эта дверь?”. Табличку с двери я заранее снял. Он говорит: “Не знаю, хотите убедиться – постучитесь сами, узнайте, откуда я знаю?”. Не выдал нас.

А я стою около двери, там глазок… не вижу, правда, темно было, а слышу. Подошли к двери, у них фонарик был в руках, подошли, ну, два раза всего постучались. Правда, до этого я жене говорю: “Выключите, – говорю, – везде свет”.

Мы телевизор, все отключили и стоим наготове, ждем, что случится. Ну, они начали стучаться в дверь, пару раз постучались, недолго. Кто-то оттуда крикнул: “Ломайте!” – говорит. Они начали ломать. Опять же ждем, думаю, успокоятся, уйдут.

Но смотрю, дверь уже скоро… повалят дверь уже… Я беру детей, жену, и всех – через балкон, к соседям, перебрасываю туда… У меня двое детей. Одной восемь лет, другой семь. Елена и Оксана.

Нам повезло, что балконы наши близко друг от друга. Я детей, жену перевел на балкон, помог перейти, сам до последнего ждал, думал, может, все-таки уйдут. А соседи не знали, что я перевожу своих на их балкон. Только когда дверь уже повалилась, когда они с криком “ура!”, “а-а!” вошли ко мне домой, я успел тоже перейти на ту сторону. И сразу постучался в дверь на балконе.

Там соседка у нас была, лезгинка. Она с таким… с такой, знаете, готовностью: “Джан, джан, джан! – Говорит. – Заходите!” – говорит. И с таким волнением, со слезами на глазах нас приняла, спрятала. У нее дома были муж, двое сыновей, дочь и внучка. Мы ее зовем тетя Лиза. Тетя Лиза и дядя Аслан. В общем, они хорошие у нас были соседи.

И сам я перешел на тот балкон. И уже слышу, как все мои вещи летят с балкона, как они ломают, как они громят там, как они орут! После всего этого, когда они уже ушли, я перешел обратно к себе, посмотреть, что они там сделали с моей квартирой. Зашел и, в общем, не узнал ее. То, что было мое, я это не узнал. Зашел тот же сосед, которому грозили: “Говори, кто здесь армяне?”, такой здоровый мужик, со слезами на глазах подходит, говорит: “Сергей, – говорит, – я ничего не мог поделать”. Ну, я что же… обижаться же тут грех на него. Я говорю: “Ничего, все живы-здоровы, ничего не случилось”. Он мне помог поставить двери. Как поставить? – просто забить, с той стороны поставили планку, забили, чтобы не могли опять открыть. И снова через балкон я перелез к соседям, два дня у них прятались.

А в тот же день, когда после нас толпа ушла, – перешла к следующему дому. Тоже – к армянам. Мы ж как? – в каждом доме по одному армянину. Поэтому у них преимущество было. Где-то минут пятнадцать они у этого дома стояли, стоят и ждут. Кто- то им сказал, что они дома. А свет у них не горел, у этих армян. Поднялись наверх только где-то минут через пятнадцать. Загорелся свет, и выводят оттуда мужчину и женщину, мужа и жену… избивают, ее раздели, мужа избили, куда-то увели эту женщину. Там и свекровь была ее, и все домашние. Они так умоляли… так они их умоляли…

От нас это метров пятьдесят-сорок, не больше. У нас все дома радом находятся. Номер этого дома, по-моему, шестой. Наш первый, и вот если так дальше идти, получается шестой.

На втором этаже жили. Мы так, не были с ними в близких отношениях.

А моего товарища, друга, который тоже живет рядом, прямо напротив нашего дома… дружили семьями, всегда вместе за стол садились… потом они пошли к ним. Свет не горел у них.

Но уже знали, что они прячутся дома. Зашли к ним, изнасиловали жену, зверски избили… Сам он работает автослесарем, на фабрике объемной пряжи.

После них перешли к Рафику, фамилии его я не помню. Он работал портным, на улице Ленина. Они до конца так и сидели бы дома, если б не соседка. Пришла: “Что вы сидите?! – говорит. – Они же идут!”. И спрятала их у себя дома. У себя дома она спрятала. Они вошли к нему домой, все, что у него было дома, вышвырнули на улицу и сожгли. Подробности я узнал потом, но я видел, как они громили. Я с балкона от соседки своей, у которой прятался, с ее балкона все видел. Все вот так на моих глазах было.

Когда нас забрали в горисполком, мы узнали о них. М…..янов избили дома, семья Рафика спряталась, я видел только, как жгли их вещи. Большой костер во дворе горел.

И еще – муж и жена, на которых напали после нашего дома. Тогда раздели ее, увели, а муж… его уже избили до того, что он не мог ничего сделать. Были дети у них. Дети плакали. Но на этих зверей разве что-нибудь подействует? Правда, детей не тронули, нет. Свекровь и свекра этой женщины тоже не тронули. Сами они – и жена, и муж, живы остались. Остались живы, только вот изуродованы…

19 апреля 1988 г., Ереван