Сумгаитская трагедия в свидетельствах очевидцев

Книга первая

Опубликовано: Июнь 28, 2012

Составитель,
ответственный редактор – САМВЕЛ ШАХМУРАДЯН,
сотрудник Союза писателей Армении,член Союза журналистов СССР

Редакционная коллегия:
АЛЛА БАКУНЦ, младший научный сотрудник Института литературы Академии наук Армении; НАДЕЖДА КРЕМНЕВА, член Союза писателей СССР и Союза журналистов СССР; МЕЛИНЭ САРКИСЯН, научный сотрудник Центра научной информации по общественным наукам Академии наук Армении; АЛЕКСАНДР АСЛАНЯН, кандидат филологических наук, доцент Ереванского университета; НЕЛЬСОН АЛЕКСАНЯН, заведующий отделом журнала “Литературная Армения”

При цитировании ссылка на сборник обязательна
При перепечатке сборника или отдельных его глав просьба извещать ответственного редактора
Просьба не распространять сборник за плату
Сведения о Сумгаитской трагедии, отзывы на сборник присылать по адресу:
375019, Ереван, пр. Маршала Баграмяна, 3, Союз писателей Армении, Шахмурадяну С.С.

АРМЯНСКИЙ ФОНД КУЛЬТУРЫ
ЕРЕВАН 1989

Скачать в формате pdf 2,34 mb

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ  ^[1]

Придет время, и откроется вся правда о сумгаитской трагедии.

Суть ее – геноцид армян в городе Сумгаите Азербайджанской ССР – и политическая цель преступления очевидны. Вопрос лишь в том, кто задумал и организовал геноцид и почему эти лица до сих пор не выявлены? Вопрос в том, почему не была предотвращена назревающая резня, почему меры по ее пресечению были предприняты не просто с большим опозданием, но даже прерывались стоившими новых человеческих жертв периодами бездействия сил, направленных в Сумгаит для спасения людей и наведения порядка? Почему, наконец, после совершившегося не последовало полного и объективного освещения и анализа событий средствами массовой информации, а руководство страны и правоохранительные органы не осудили должным образом и не дали преступлению соответствующей политической и правовой оценки?

Почти вся территория города с четвертьмиллионным населением на протяжении трех февральских дней 1988 года стала ареной массовых беспрепятственных погромов армянского населения. Десятки убитых, значительная часть из которых – заживо сожженные после избиений и пыток. Сотни раненых, многие из которых стали инвалидами. Изнасилованные, среди которых несовершеннолетние девочки. Свыше двухсот разгромленных квартир, десятки сожженных или разбитых автомобилей, десятки разгромленных мастерских, магазинов, киосков и других объектов общественного назначения. Тысячи беженцев. Таково лицо Сумгаита. Однако в том ли только трагедия, сколько человек было убито в этом городе или сколько было разгромлено квартир? Неизмеримый моральный урон нанесен не только народу, перенесшему трагедию, и не только народу, от имени которого творились бесчинства, но и всему советскому обществу. “После сталинских зверств, – писали московские ученые в своем “Открытом письме к друзьям в Армении”, – в нашей стране не происходило ничего, что отбрасывало бы нас так далеко назад – от цивилизации к дикости”. Сумгаит сделал неприкрытыми и непримиримыми врагами двух соседей – армян и азербайджанцев, и повлек за собой исключительно тяжкие последствия в их взаимоотношениях. Сумгаит впервые показал, что в многонациональном государстве, где дружба между народами считалась вечной святыней, людей могут убивать только за то, что они другой национальности.

Сумгаитский геноцид был организован в связи с карабахской проблемой. Это – чудовищная реакция на подчеркнуто мирное и демократичное по форме волеизъявление армянского народа о воссоединении Нагорно-Карабахской автономной области с Армянской ССР. Цель преступления – блокировать возможное решение проблемы, запугать армян перспективой новых кровавых акций и заставить их отказаться от движения за Карабах.

Проблема Нагорного Карабаха – небольшого, исконно армянского и населенного преимущественно армянами края, в 1921 году в качестве автономной области насильно включенного в состав Азербайджанской ССР, – поднималась не раз: и в 20-е, и в 40-е, и с особой силой в середине 60-х годов. С начала 1988 года стремление двух оторванных друг от друга частей единой нации жить общей государственной жизнью приняло характер всенародной конституционной борьбы. Народ поверил в демократические возможности объявленной в стране перестройки. В середине февраля в областном центре Карабаха Степанакерте, районных центрах и селах стали проходить митинги и собрания с требованием рассмотреть вопрос о воссоединении НКАО с Армянской ССР и дать ему положительное решение. В адрес руководства страны отправлялись телеграммы, письма, обращения трудовых коллективов. В них подчеркивалось, что речь идет о конституционном праве наций на самоопределение, об исправлении исторической ошибки, о том, что карабахцы ничего не имеют против азербайджанского народа. 20 февраля 1988 года внеочередная сессия Совета народных депутатов НКАО XX созыва приняла решение о ходатайстве перед Верховными Советами Азербайджанской ССР и Армянской ССР о передаче НКАО из состава Азербайджанской ССР в состав Армянской ССР. Одновременно сессия ходатайствовала перед Верховным Советом Союза ССР о положительном решении вопроса.

В этот же день, 20 февраля, митинги начались и в Ереване.

В ответ на требование карабахцев азербайджанская сторона стала угрожать им физической расправой. Причем делалось это не только и не столько простыми азербайджанцами, сколько руководящими работниками. “В ночь на 14 февраля, когда в Степанакерте прошла первая демонстрация, на заседании бюро обкома партии зав.отделом ЦК КП Азербайджана Асадов заявил, что “сто тысяч азербайджанцев готовы в любое время ворваться в Карабах и устроить бойню” /А.Василевский. “Туча в горах”. – “Аврора”, 1988, № 10/. Мысль о физической расправе в случае неповиновения Карабаха была внушена даже М.С.Горбачеву. 26 февраля, за день до начала погромов в Сумгаите, Генеральный секретарь ЦК КПСС сказал в связи с карабахской проблемой армянским писателям С. Капутикян и 3.Балаяну: “А вы подумали о судьбе двухсот семи тысяч бакинских армян?” /3.Балаян. “Арцах: раны и надежды. Заметки писателя – народного депутата СССР”. – Газета “Коммунист”, 13 сентября 1989 г./.

Одновременно с угрозами азербайджанской стороны начались и первые акции. На территории Азербайджанской ССР один за другим стали возникать относительно небольшие инциденты с оскорблениями и избиениями армян. Первый крупный инцидент возник 22 февраля, когда многотысячная толпа азербайджанцев из города Агдам вошла на территорию соседней НКАО и двинулась по направлению к Степанакерту. Попутно совершались избиения армян и погромы жилых и общественных зданий. До катастрофы оставался шаг, когда близ поселка Аскеран отрядам милиции и группе карабахцев удалось остановить разъяренную толпу. Десятки армян в этот день были ранены и госпитализированы. Двое азербайджанцев из Агдама убиты. Одного, как потом показало следствие, застрелил милиционер-азербайджанец, об обстоятельствах гибели другого ничего не сообщалось. К аскеранскому инциденту следует вернуться уже в непосредственной связи с сумгаитскими событиями, другая же страница предыстории трагедии начинается с Кафанского района Армянской ССР. Это отдаленный от Еревана и граничащий с Азербайджанской ССР район со значительным числом азербайджанского населения, где не только не проходило митингов и собраний, но и в условиях молчания средств массовой информации большинству населения ничего не было известно о карабахских событиях. И тем не менее, уже в 20-х числах в основном из этого, а также из ряда других районов Армении с азербайджанским населением в Азербайджан стали стекаться так называемые “беженцы”. Что, как не воля и подстрекательство задумавших будущую резню, заставили их вдруг покинуть места постоянного жительства? Ведь сразу же после появления “беженцев” в Азербайджане была задействована мощная машина распространения слухов о якобы имевших место в Армении насильственных действиях против азербайджанцев. Видимо, для нагнетания антиармянской истерии до необходимого накала одних только сообщений о намерениях армян “отнять” “чужую землю” не хватило бы, требовалось нечто более существенное, что позволило бы полностью вывести людей из равновесия и сделать их способными на любые действия. И вот в Сумгаите под видом беженцев из Кафана начинают действовать специально подготовленные провокаторы. Об одном из них сообщала даже газета ЦК КПСС “Социалистическая индустрия”: “Многие из тех, с кем довелось говорить, прямо сообщают о целой цепи явно провокационных действий, рассчитанных на то, чтобы ожесточить людей, внести панику, недоверие. Чего стоят, например, истерические выкрики человека, поведавшего собравшимся на площади Сумгаита страшную историю его семьи, загубленной-де “армянскими убийцами”. Когда компетентные органы занялись “пострадавшим”, выяснили, что он отнюдь не мирный житель Кафана, за которого себя выдавал, а ранее судимый рецидивист, ныне тунеядец, без определенного места жительства и… вовсе без семьи” /0.Кулиш, Д.Меликов. “Черным семенам не прорасти”. – “Социалистическая индустрия”, 27 марта 1988 г./. Однако история с сумгаитскими провокациями не так проста, как это изображалось газетой. Дело в том, что провокаторы не просто вели разговоры на площади, а выступали с трибуны, стоя рядом с партийными и советскими руководителями города. Как же они могли оказаться рядом – люди, средь бела дня призывающие к насильственным действиям по отношению к армянам, то есть совершающие уголовно наказуемые действия, и люди, обязанные разъяснить сумгаитцам, что все это ложь и провокация? И вот, в дни, когда атмосфера в Сумгаите накалилась до предела, происходит один из наиболее поразительных эпизодов предыстории трагедии: 27 февраля по Центральному телевидению выступает не кто-нибудь, не “рецидивист” и “тунеядец”, о котором рассказывалось в “Социалистической индустрии”, не “Лидер”, описанный в одном из свидетельств, приведенных в настоящем сборнике, а заместитель Генерального прокурора СССР А.Ф.Катусев и сообщает о том, что 22 февраля в стычке близ Аскерана погибли двое азербайджанцев, при этом подчеркивает молодой возраст погибших. Таким образом, вся масса невероятных слухов о “зверствах армян” как бы находит свое официальное подтверждение.

О сообщении Катусева писалось и говорилось очень много. Не раз говорится об этом и в настоящем сборнике. Мнение таково: сообщение послужило сигналом и мощным толчком к сумгаитскому геноциду. Выступление Катусева можно было бы счесть ошибкой человека, не знакомого с психологией других народов, если бы не одно обстоятельство: текст сообщения о стычке близ Аскерана он согласовывал с первым секретарем Нагорно-Карабахского обкома партии Г.А.Погосяном, и тот настоял на снятии из текста упоминания о национальной принадлежности убитых. Катусеву было разъяснено, что в противном случае сообщение это вызовет тяжкие последствия. Заместитель Генерального прокурора и в самом деле в первых двух своих выступлениях не сообщал национальность убитых, но несколькими днями позже решил “вспомнить”, что убитые – именно азербайджанцы. Поступок этот, вызвавший возмущение и обоснованные подозрения, требует объяснений со стороны Катусева, тем более, что он обошел полным молчанием даже депутатский запрос об этом на сессии Верховного Совета СССР.

В средствах массовой информации сумгаитские события преподносятся так, будто ничто не предшествовало резне и она возникла вдруг и стихийно. Между тем, геноцид был тщательно организован, в том числе – с идеологической и психологической точек зрения. Речь идет, прежде всего, о сумгаитских “митингах”, антиармянских сборищах, начавшихся с 26 февраля на центральной площади города, носящей имя Ленина. /Именно в этот день к народам Азербайджана и Армении с призывом стабилизировать обстановку, руководствоваться разумом, а не эмоциями обратился Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С.Горбачев. И если в Армении на обращение откликнулись прекращением митингов и забастовок, а также ответным посланием на имя Горбачева, то “ответом” Азербайджана практически стал Сумгаит /Первый сумгаитский “митинг” был относительно немноголюдным, на втором, организованном на следующий день, 27 февраля, присутствовали тысячи людей, причем многие прибыли на площадь по указанию руководителей предприятий и учреждений. Армянские “зверства” и кафанские “мученики”, карабахский вопрос, необходимость наказать армян, убивать их и гнать из Сумгаита, из Азербайджана вообще – вот темы, с которыми выступали с трибуны не только провокаторы, но и известные в Сумгаите люди: директор средней школы № 25, актриса театра им. Араблинского. Рефрен многих выступлений, основной лозунг тех дней – “Смерть армянам!”. Помимо слов, применялись и другие средства – например, водка и наркотики, в большом количестве и бесплатно раздаваемые толпе прямо с грузовиков. /О быстро накаляющейся атмосфере в Сумгаите непосредственно до геноцида, о митингах и шествиях в первой книге настоящего сборника рассказывают Б. Бедян, К. Пхакадзе, Людмила М., Ю. Мусаелян, Л.Акопян, М. Агаджанян, З. Мудрецова и другие очевидцы событий/. 27 февраля вечером “митинги” переросли в насильственные действия. Первые избиения и погромы длились до поздней ночи, а на следующий день сотни людей, принявших непосредственное участие в преступлениях, как ни в чем не бывало собрались на свой последний “митинг”. Это очень существенный момент: погромщики окончательно убедились в своей безнаказанности. “Митинг” 28 февраля завершился тем, что первый секретарь Сумгаитского горкома партии Муслим-заде взял в руки государственный флаг Азербайджанской ССР и повел за собой огромную толпу, собравшуюся на площади Ленина.

Затем толпа разделилась и, уже вооруженная, стала нападать на квартиры армян…

Все мыслимые человеческие преступления и страдания сконцентрировались в кровавой трагедии, разыгравшейся в Сумгаите. Поражает масштаб и безнаказанность погрома, цинизм и жестокость, с которым он совершался. Преступления тех дней кажутся просто невозможными, если учесть, что в бандах были сплочены не профессиональные убийцы и садисты, а обыкновенные горожане, в подавляющем большинстве – молодые люди. Объяснения следует искать в истории, в некоторых идеологических и психологических реалиях. Резня армян в городе Баку в 1918 году, резня в Шуше в 1920-м, методичное и в конце концов удавшееся полное выживание коренного армянского населения из Нахичеванской АССР, частые преступления на национальной почве, постоянная и почти неприкрытая дискриминация армянского населения по всей Азербайджанской республике, осквернение армянских памятников истории и архитектуры, внушаемая с детства вражда к армянам – без учета всего этого невозможно понять, как учащийся техникума или рабочий завода, до того ни в чем плохом не замеченные, нормальные люди, имевшие свои интересы, любящие своих близких, вдруг оказались способными моментально среагировать на призывы убивать своих ни в чем не повинных сограждан, пойти на убийства, совершая их с патологической жестокостью, поразившей даже судебно-медицинских экспертов. Но как ни чудовищно содеянное, не они главные виновники, а те, кто сумел так тонко и мастерски превратить их в нелюдей. Весь армянский народ /и прежде всего сумгаитские армяне/ убежден, что организаторов и вдохновителей геноцида следует искать в руководящих кругах Азербайджанской ССР. 0 вине ЦК КП Азербайджана в совершившемся говорил на майском /1988 г./ пленуме ЦК КП Азербайджана Муслим-заде. Американский общественный деятель Джордж Сорос на страницах одного из московских журналов замечает: “Не так уж оторваны от реальности предположения, что первые армянские погромы в Азербайджане были инспирированы местной мафией, управляемой бывшим руководителем КГБ Азербайджана Г.А.Алиевым, с тем, чтобы создать безвыигрышную ситуацию для Горбачева” /Джордж Сорос. “Концепция Горбачева”. – “Знамя”, 1989, № 6/. Итак, есть убежденность одних, разного рода догадки других, но есть и факты, подтверждающие запланированный и организованный характер геноцида. Это – те же “митинги” 26-28 февраля, то же бездействие партийных, советских органов и сил государственной безопасности, это – явное содействие сумгаитской милиции погромщикам, изготовление холодного оружия на промышленных предприятиях Сумгаита, четкая дисциплинированность и иерархичность банд и многое другое. Особого внимания заслуживает тот факт, что сразу же после погромов по указаниям сверху, в частности – работника ЦК КП Азербайджана Ганифаева, производились вывоз и захоронение выброшенных из армянских квартир вещей, а также лихорадочно быстрый ремонт разгромленных квартир, объектов общественного назначения. То есть уничтожались вещественные доказательства, скрывались следы преступлений. Тем не менее, Прокуратура СССР категорически отрицает запланированность и организованность сумгаитского преступления. Однако отрицая очевидное, легко попасть в незавидное положение. Так, в интервью газете “Известия” заместитель Генерального прокурора Катусев заявил: “Продолжают мешать следствию всевозможные измышления. В частности, распространяются слухи о том, что накануне массовых беспорядков в городе составлялись списки лиц армянской национальности для их физического уничтожения. Что на ряде предприятий специально изготавливались металлические прутья и иные предметы. Что преднамеренно работниками узлов связи отключались телефоны в квартирах армян. И так далее. Для проверки этих и других подобных сведений следователи допросили большое количество жителей Сумгаита, рабочих предприятий, сотрудников жилищно-эксплуатационных контор, узлов связи и других служб. И ни одно из этих заявлений не подтвердилось” /”Известия”, 20 августа 1988 г./. Наличие списков армян, изготовление холодного оружия на предприятиях /речь идет, прежде всего, об арматурных прутьях/, отключение телефонов работниками городского узла связи, как и отключение электроэнергии в целых кварталах и микрорайонах в дни погромов – не “измышления”, которые “продолжают мешать следствию”, а факты, лежащие на поверхности событий, игнорирование которых заводит следствие в намеченный властями тупик. Возьмем, к примеру, хотя бы изготовление холодного оружия на предприятиях. Допустим, что показания сумгаитских армян об изготовлении арматурных прутьев, пик, ножей и т.д. в цехах заводов являются “измышлением”. В таком случае, чем объяснить, что бюро сумгаитского горкома партии 10 мая 1988года осудило руководство и коллектив Азербайджанского трубопрокатного завода за то, что “в дни сложной ситуации в цехах завода имело место изготовление топоров, ножей и других предметов, которые могли быть использованы хулиганствующими элементами” /газета “Коммунист Сумгаита”, 13 мая 1988 г./.

Стремление скрыть организованный характер сумгаитского преступления в какой-то мере объяснимо: не могут же власти взять да посадить на скамью подсудимых представителей той же власти. Но каким образом объяснить нежелание следственных органов выявить всех преступников, принимавших непосредственное участие в погромах, убийствах, других преступлениях, в том числе в открытой пропаганде межнациональной розни и вражды? Еще в сентябре 1988 года ТАСС сообщило, что “в основном завершено расследование уголовных дел, связанных с событиями в Сумгаите, выявлены и привлечены к ответственности все лица, причастные к убийствам, организации погромов и насилия” /”Известия”, 21 сентября 1988 г./. Между тем, в самих материалах следствия постоянно фигурируют “неустановленные лица” – непосредственные участники преступлений, в том числе убийств. Кроме того, сообщение ущербно в логическом аспекте: нельзя утверждать, что “выявлены и привлечены к ответственности ВСЕ…”, когда, как сказано в сообщении, расследование завершено лишь в основном, то есть полностью не завершено.

Генеральный прокурор СССР А.Я.Сухарев на Первой сессии Верховного Совета СССР, отвечая на вопросы одного из депутатов от Армении, заявил, что следствие по сумгаитским делам завершено, все обвинительные материалы переданы в суд, перед судом предстанут 94 человека. Итак, выявлены “все”, и этих “всех” около сотни. После этого вполне понятна горестная ирония сумгаитских армян, когда цифру “сто” они сопоставляют не только с тем, что видели в Сумгаите своими глазами, но и с официально признаваемыми масштабами трагедии. Кстати, из материалов судебного процесса по делу Ахмедова и других в Верховном суде СССР явствует, что только 29 февраля в нападениях только на 41^а квартал участвовало около 400 человек. Сколько же тысяч человек участвовало во всех нападениях и во все дни насилия?

Примечательно, что когда ложь и укрывательство в отношении фактов сумгаитских событий зашли слишком далеко, на протесты общественности решили среагировать стыдливой полуправдой. Газета “Советская культура” писала: “Все мы – журналисты, писатели, пропагандисты – допустили один драматичнейший просчет: не оплакали по-настоящему, всенародно жертв Сумгаита, вне зависимости от их армянского происхождения, именно как безвинно погибших советских людей. Не прокляли решительнейшим безоговорочным образом подстрекателей и убийц, опять-таки вне зависимости от их азербайджанской принадлежности, а вообще как извергов рода человеческого” /Ан.Макаров. “Размышления во время беды”. – “Советская культура”, 29 декабря 1988г./ Впечатляющие слова, но ведь не по своей воле молчали журналисты, писатели и пропагандисты эпохи гласности. Автору статьи в “Советской культуре”, видимо, следовало, прежде всего, отметить, что руководство Союза ССР, выразившее в 1988 году немало официальных соболезнований по поводу трагических происшествий и катастроф, в том числе – руководству и гражданам иностранных государств, не сочло нужным выразить официальное соболезнование и сказать несколько человечных слов родным и близким замученных в Сумгаите советских людей. Впрочем, в той же “Советской культуре” несколькими месяцами позже укрывателем Сумгаита называется уже государство: “Государство само преуспело в дезинформации, достаточно вспомнить войну в Афганистане, аварию в Чернобыле, трагедии Сумгаита, Тбилиси. Все это сопровождалось обманом, замалчиванием” /Даниил Гранин. “Обретение власти. Полемические заметки народного депутата”. – “Советская культура”, 12 августа 1989 г./.

На государственном уровне первый гласный разговор о Сумгаите возник на заседании Президиума Верховного Совета СССР 18 июля 1988 года. Фраза “сумгаитский геноцид” в выступлении одного из членов армянской делегации вызвала резкую негативную реакцию М.С.Горбачева. Генеральный секретарь ЦК КПСС высказался о том, что геноцид – преступление организованное, а в Сумгаите действовали лишь “отбросы общества”. Оставляя право на полемику юристам, приведем выдержки из принятой Генеральной Ассамблеей ООН и ратифицированной Президиумом Верховного Совета СССР Конвенции “О предупреждении преступления геноцида и наказании за него”: Статья I. “Договаривающиеся Стороны подтверждают, что геноцид, независимо от того, совершается ли он в мирное или военное время, является преступлением, которое нарушает нормы международного права и против которого они обязуются принимать меру предупреждения и карать за его совершение”. Из статьи П: “В настоящей Конвенции под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу, как таковую: а/ убийство членов такой группы; б/ причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы”. Статья III: “Наказуемы следующие деяния: а/геноцид; б/заговор с целью совершения геноцида; в/прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида; г/покушение на совершение геноцида; д/ соучастие в геноциде”. Статья IV: “Лица, совершающие геноцид или какие-либо другие из перечисленных в статье III деяний, подлежат наказанию, независимо от того, являются ли они ответственными по конституции правителями, должностными или частными лицами” /см. Права человека. Сборник международных документов. Изд-во Московского университета, 1986, с.82-83/. Приведем и весьма важное разъяснение из Введения к сборнику “Права человека”: “…количественная характеристика не является определяющей при преступлении геноцида. Геноцидом будет убийство нескольких представителей национальной группы, если это убийство совершено с целью уничтожения такой национальной группы как таковой” /там же, с.12/.

На заседании 18 июля М.С.Горбачев заявил, что трагедии в Сумгаите не было бы, если б войска не опоздали на три часа. С таким мнением трудно согласиться. Подразделения Министерства обороны и Министерства внутренних дел страны стали прибывать в Сумгаит вечером 28 февраля. А через сутки, в вечерние часы 29 февраля, в Сумгаите были убиты по крайней мере десять армян, в том числе пять членов семьи Мелкумян, были совершены погромы десятков квартир, множество других преступлений. Трагедию 29 февраля усугубили бездействие, а порой и прямое уклонение войсковых подразделений от оказания помощи подвергающимся нападению армянам. Свидетельские показания об этом на судебном процессе по делу Ахмедова и других в Верховном суде СССР прозвучали настолько убедительно, что Верховный суд вынес частное определение, предусматривающее расследование по вопросу о бездействии некоторых введенных в Сумгаит войсковых подразделений.

Тем не менее, было бы черной неблагодарностью не отметить роль военных и спецподразделений Министерства внутренних дел СССР в эвакуации армянского населения в охраняемые места – здание Сумгаитского горкома партии и исполкома горсовета, Дворец культуры химиков им. Вургуна /в настоящем сборнике его обычно называют СК/ и другие помещения. Нельзя умолчать и о человечности и отзывчивости многих отправленных в Сумгаит военных и милиционеров, в основном русских людей. Наконец, в столкновениях с бандами пострадали и они, причем пострадали очень сильно.

Свою признательность сумгаитские армяне обращают, прежде всего, к тем честным горожанам азербайджанской и других национальностей, которые, рискуя многим, укрывали, спасали своих соседей-армян. Но прошло время, и в Сумгаите, где армян уже не осталось, стали преследовать тех, кто спасал их в дни февральского ада, а сумгаитские убийцы на митингах в Баку были объявлены ни много ни мало национальными героями. И если сразу после трагедии азербайджанская интеллигенция и средства массовой информации Азербайджана старались хранить молчание, либо призывали забыть “случившееся”, либо же объясняли трагедию… высоким уровнем загазованности воздуха в Сумгаите и нерешенностью квартирной проблемы, то вскоре позиция республиканских и центральных властей позволила им полностью извратить суть и характер трагедии и дойти до того, чтобы объявить виновниками, организаторами и зачинщиками преступлений самих армян и даже зарубежные армянские партии! Никого в Армении уже не удивляет, что среди хаоса абсурдных суждений и лжи в статьях типа “Почему Сумгаит?” академика АН Азербайджана З. Буниятова не остается места для двух слов раскаяния или сожаления. Зато армяне объявлены мазохистами, “выдумавшими” Сумгаит, зато абсурдный цинизм доведен до немыслимого апогея, и теперь уже приходится слышать о том, что армян в Сумгаите убивали армяне же. Азербайджанские газеты с гордостью сообщают и о том, что в те “сложные дни”, в отличие от Степанакерта и Еревана, в Сумгаите работали все предприятия…

Глубокое разочарование и возмущение армянской общественности, честных советских людей вызвали судебные процессы по сумгаитским делам. Уже сам факт расчленения единого преступления против армянского народа на отдельные уголовные дела вызывает недоумение и протест. Но и эти “дела” явились прямым продолжением официальной политики укрывательства и лжи. Достаточно сказать, что убийства невинных людей по национальному признаку квалифицируются на судебных процессах как убийства из хулиганских побуждений. При этом никто, конечно, не собирается объяснять, почему “хулиганские побуждения” были направлены исключительно против одной из национальных групп, составляющих население Сумгаита. Зато на судебном процессе в Верховном суде СССР государственный обвинитель В.Д.Козловский без зазрения совести заявил, что наравне с армянами в Сумгаите пострадали и представители других национальностей.

Оставшись неосужденным и ненаказанным, Сумгаит повлек за собой десятки малых и больших погромов армянского населения Азербайджанской ССР, в том числе в столице республики Баку, где и сейчас льется армянская кровь. Погромы эти достигли своего пика в ноябре-декабре 1988 года, когда из Азербайджана в Армению и другие республики Советского Союза бежали около 200 тысяч армян. Насилие, остающееся безнаказанным, порождает только насилие. Во время массовых погромов в ноябре-декабре были предприняты ответные действия и против азербайджанцев, проживающих в Армянской ССР. Нынешняя ситуация в регионе, граничащая с открытой армяно-азербайджанской войной, также восходит к Сумгаиту. Всего этого, как и трагедий в Узбекской и Грузинской ССР, могло и не быть, если бы Сумгаит был строжайше осужден на государственном и всенародном уровне. “Последствия попустительства очевидны – Сумгаит стал толчком для новых трагедий и кровопролития, – пишут в своем “Открытом письме друзьям в Армении” московские ученые. Если кровь Сумгаита на тех, кто организовал и осуществил эту вакханалию, то ответственность за дальнейшее на всех, кто не оценил масштаб трагедии, кто не понял и до сих пор не понимает, что никто, будь то литовец или еврей, башкир или русский, ни один народ и ни один человек в СССР не могут чувствовать себя в безопасности, пока такие преступления сходят убийцам с рук”.

Сумгаит будет оставаться миной замедленного действия, заложенной под фундамент страны, до тех пор, пока не будет осужден. А для этого, прежде всего, необходимо, чтобы все народы многонационального Советского Союза знали правду о Сумгаите. Именно этой правде призван служить настоящий сборник.

ХХХ

Замысел создания настоящего сборника возник не сразу. Свидетельства очевидцев сумгаитской трагедии первоначально предполагалось опубликовать в периодической печати. Однако по мере накопления материала стало ясно, что рамки газетных публикаций слишком тесны для воссоздания цельной картины.

Первые две книги сборника “Сумгаитская трагедия” составлены исключительно из свидетельств пострадавшей стороны – армян, а также представителей других национальностей, связанных с ними семейными узами.

Следует особо подчеркнуть, что здесь собраны не показания свидетелей, а свидетельства очевидцев. Так, рассказы Каринэ Мелкумян и Ирины Мелкумян в настоящем сборнике при одной и той же фактической основе отличаются от их показаний на судебном процессе в Верховном суде СССР детальностью, большей эмоциональной насыщенностью и непосредственностью.

Работа над первыми двумя книгами включала несколько этапов: магнитофонная запись свидетельств, стенограмма записей, редактирование текстов, составление сборника.

Интервью проводились ответственным редактором сборника. Беседа с очевидцами велась на русском языке. Запись прерывалась только по просьбе рассказчика: в случае его сильного волнения либо когда приводился эпизод, который, по его мнению, пока не подлежит оглашению. Перед каждым интервью спрашивалось согласие очевидца на публикацию его рассказа.

В стенограмме магнитофонной записи сохранялись речевые погрешности, ошибки, незавершенные предложения и т.д.

При редактировании из текста снимались вопросы интервьюера, исправлялись речевые ошибки, опускались повторы, не несущие смысловой и эмоциональной нагрузки. Вместе с тем сохранялись индивидуальные особенности, шероховатость и безыскусность речи рассказчиков, в большинстве своем недостаточно хорошо владеющих русским языком.

Свидетельства очевидцев, составившие первые две книги сборника, позволяют воссоздать сумгаитские события с достаточной полнотой /их предыстория, типы совершенных преступлений, многообразие трагических судеб и т.д./. В первой книге относительно малочисленны эпизоды самообороны армян, о них более подробно рассказано во второй.

Особую ценность свидетельствам придает то, что они в основном были записаны “по горячим следам”, в первые недели и месяцы после трагедии.

Рассказчики были ознакомлены с текстами, подготовленными к публикации, и визировали каждую страницу. Исключение составляют те, связь с которыми к моменту публикации книги была утеряна. Например, не удалось разыскать Г. Арустамян, которая обосновалась в Ленинакане, но после землетрясения 7 декабря, по некоторым сведениям, была эвакуирована в Белоруссию. При ознакомлении с текстами рассказчики иногда делали необходимые добавления и уточнения, а также отдельные сокращения.

Таким образом, документальность сборника подтверждается как магнитофонными записями, так и завизированными текстами.

Стремлением к целостности картины продиктовано и объединение в книге рассказов двух и более очевидцев об одном и том же эпизоде. При этом сохранялись разночтения и субъективные оценки. Например, члены семьи Гамбарян по-разному оценивают количественный состав банды, напавшей на дом 17/33 б в 3 микрорайоне.

Имена рассказчиков даются в строгом соответствии с записями в паспорте, в отдельных случаях рядом в скобках указывается имя, принятое в кругу близких.

Третью книгу сборника “Сумгаитская трагедия” намечается составить из показаний свидетелей на судебных процессах по сумгаитским делам, обвинительных заключений и судебных приговоров, фотоснимков, статей и сообщений в периодической печати и ряда других материалов.

Редакционная коллегия
Составитель, ответственный редактор –
Самвел Шахмурадян
Ереван, 1989 г.

[1] В процессе оцифровки могли иметь место опечатки. Приносим извинения и будем признательны за сообщения об ошибках и помарках.