Сумгаитская трагедия в свидетельствах очевидцев

Книга первая

Опубликовано: Июнь 28, 2012

Составитель,
ответственный редактор – САМВЕЛ ШАХМУРАДЯН,
сотрудник Союза писателей Армении,член Союза журналистов СССР

Редакционная коллегия:
АЛЛА БАКУНЦ, младший научный сотрудник Института литературы Академии наук Армении; НАДЕЖДА КРЕМНЕВА, член Союза писателей СССР и Союза журналистов СССР; МЕЛИНЭ САРКИСЯН, научный сотрудник Центра научной информации по общественным наукам Академии наук Армении; АЛЕКСАНДР АСЛАНЯН, кандидат филологических наук, доцент Ереванского университета; НЕЛЬСОН АЛЕКСАНЯН, заведующий отделом журнала “Литературная Армения”

При цитировании ссылка на сборник обязательна
При перепечатке сборника или отдельных его глав просьба извещать ответственного редактора
Просьба не распространять сборник за плату
Сведения о Сумгаитской трагедии, отзывы на сборник присылать по адресу:
375019, Ереван, пр. Маршала Баграмяна, 3, Союз писателей Армении, Шахмурадяну С.С.

АРМЯНСКИЙ ФОНД КУЛЬТУРЫ
ЕРЕВАН 1989

СОДЕРЖАНИЕ

Марутян Владимир Яковлевич

Родился в 1957 году
Проживал по адресу: Сумгаит, 42 квартал, д.13, кв.14.
Работал водителем на машине скорой помощи

27 числа вечером, после хоккея, где-то часов в 7 я на своей машине выехал в город и вижу - народ скопился. Я подумал, авария случилась, хотел поехать по другой улице, а там, смотрю, идет толпа, все ломают, бьют. Меня остановили два человека, как ни в чем не бывало, я еще не понял как следует, в чем дело, - остановил машину, они говорят: довези до базара. Сели, я с ними по-азербайджански говорю: в чем дело? Они говорят, что армян убивают. Их двое, я промолчал. Везу, а они говорят, что на базаре армяне продавали картошку, их всех разогнали. Я вижу, наша "скорая" едет, ее тоже побили. В общем, сошли они, я быстро поехал домой, поставил машину на стоянку.

28-го утром я был на смене. По дороге видел - поломаны все будки, газетный киоск, там армянка работала, сапожные будки, "соки-воды". Приехал на работу, мне говорят: "Армяне - домой, на работу не пускают". Я говорю: "Как это, зачем домой, с какой стати я должен домой идти? Я сегодня на работе". Идите домой, и все тут. Ну, я взял семью, поехали к отцу. Он живет в 3 квартале, дом 5, квартира 27. С балкона хорошо видна площадь. Мы слышали возгласы, крики: "Карабах не отдадим!", "Армяне, вон отсюда!". Выступила женщина одна, начала кричать: "Наших там раздевают, убивают, насилуют. Вы не мужчины? Наших убивают, а вы тут молчите!..".

Легли спать. Представьте, ночью ничего не слышали, только - лай собак. Утром отец пошел на работу, я еще лежал, десять минут девятого было. Жена разбудила, плачет: "Вставай, наш дом подожгли!". Ну, я как-то в шутку говорю: "Подожгли так подожгли". Отец стоит внизу, плачет, зовет: "Спускайся". Он вернулся с товарищем одним, азербайджанцем. Пришел он, значит, на работу, а там спрашивают: "Вова жив?". Он говорит: "То есть как это - Вова жив? Он у меня ночевал". Говорят: "А его дом подожгли". И вот отец пришел за мной. Поехал, в общем, к себе домой. Смотрю - окна все поломаны, занавески на улице, детские вещи, наши вещи, диван, матрацы - все на улице валяется, многое сожжено. Там стоял наш управдом. Поднялись, дверь выломана, зашли домой... какой там дом: это уже не назовешь домом - все побито. А магнитофона, моей куртки и многих других вещей вообще не было. Ну, я посмотрел, думаю, пойдем, сообщим, ничего не будем трогать, чтоб отпечатки пальцев можно было взять. Пришли в горком, а там, как говорится, яблоку негде упасть - столько там армян, полно, даже были люди в тапочках, некоторые прибежали прямо с работы. Семья нашей знакомой ночью бежала, дочка ее маленькая была в одной комбинации, а сама она в халате была. Плачет. Люди начали кричать: "Дайте нам самолет в Ереван! Не хотим здесь жить! Дайте нам выехать!". А власти успокаивают нас: "Все будет нормально, все будет нормально". Среди людей многие были побиты, ранены. Встретил Валю, она троюродной сестрой мне приходится. Плачет: "Маму убили". Свекровь то есть*. А начальство ходит среди наших: "Ахпер**, ахпер!" . "Какой я вам ахпер?! - говорит один мужчина. - Мою жену и ребенка изнасиловали, какой я вам ахпер?! Как мне теперь жить?!". Люди все были в панике, чувство страха еще не утихло.

Вернулись с отцом домой, а дети мои кричат: "Немцы, немцы! Убьют!..". Я их под кроватью спрятал. Отцу говорю: "Уедем отсюда, уедем отсюда, - говорю, - в Ереван". Поднялись к соседям-армянам: "Уедем вместе". А сосед: "Ничего, все уже успокоилось". Я говорю: "Опасно оставаться". Говорит: "A-а, просто дома подожгли, ничего такого нет, если и убили кого, наверное, случайно".

Пошел за семьей тети, сестры отца. Стучусь - никто не открывает. Я кричу: "Тетя, тетя, это я, Вова!". Только тогда отворили. Тетя сказала, что соседей, Валерика и Алика Аванесянов, убили. Алика я знал хорошо. А тетя хоть и дрожит от страха, но уехать отказалась: "По дороге убьют"...

А там по соседству товарищ мой жил, Абрамян Борис, Боря, в одном классе вместе учились, вот с ним-то и решили мы уехать из города.

Взял машину со стоянки. Подогнал прямо к подъезду, следом - Боря на своей машине, он уже взял свою семью. Наши собирались уже сесть в машину, и тут сосед отца раскричался: "Армяне, куда бежите?! Я вас всех убью!". Бросился в нашу сторону. У меня топор был в тряпку завернутый, для самообороны, как говорится. Вытащил топор, а отец монтировку взял. Дочка этого соседа - зовут его Шафиев Адыль - бросилась наперерез: "Папа, не надо!". А тот: "Убью!". Там другие соседи стояли. Я думаю: если он нападет и я убью его, то все остальные на нас пойдут. Но соседи схватили его.

Когда все было нормально, он как собака меня боялся, а тут... В общем, он вырвался, упал, разбил в кровь лицо и совсем взбесился. Мои уже в машине, я стал трогаться с места. Тот - на Борю. Боря нажал на газ и хотел его между машиной и стеной придавить, в последнюю секунду только сдержал себя. Выехали. Заправили баки в Насосном и без остановок доехали до Дербента. Два раза ГАИ останавливала - какое там, проехали. В моей машине девять человек, девять человек в "Москвиче"! Четверо детей. Грудной ребенок, восемь месяцев от роду, плачет, кормить нужно, а мы ничего почти с собой не взяли. Приехали в Дербент, в гостинице мест нет. Я прошу-умоляю: "Дайте хоть матерям с детьми, а мы в машине поспим". Говорят: "Ваши все места заняли". Оказывается, и другие армяне-сумгаитцы уже приехали туда. Что делать? Поехали дальше. В общем, к утру приехали в Орджоникидзе, чтобы по Военно-Грузинской дороге попасть в Армению. Дорога закрыта, не пускают - обвалы. Поехали в Пятигорск. Там мы с Борей разминулись. Мы оставили нашу машину у тамошних родственников, поехали в Армавир. Оттуда - поездом в Ереван, в нашу Армению.

Радовались по дороге - все, слава богу, живы-здоровы, обошлось. А как выезжали из Сумгаита! Прямо на выезде человек 150 бросились отрезать нам дорогу. Догадались, что мы армяне. Нам повезло, что там БТР-ы были, на прямо-таки бешеной скорости проскочили между ними. Сантиметров в 10, может быть, зазор остался между моей машиной и БТР-ом.

А девятого апреля следственная группа Прокуратуры СССР по делу погрома моей квартиры вызвала меня в Сумгаит. В Сумгаите люди спрашивали меня: "Как там в Ереване? Кончился комендантский час? Там вроде никто не работает". Не имеют никакого представления об Армении, одни лживые слухи.

По всему городу на стенах расклеена статья "Эмоции и разум"3. На всех магазинах. А город мертвый. Я только двоих армян встретил, да и то в военкомате, они тоже, как и я, снимались с учета, чтобы уехать. 0 случившемся азербайджанцы говорили, что это был ветер. Прошел ветер, прошла какая- то волна, и все, ушла, все будет тихо, нормально, больше ничего не будет.

15 апреля 1988 г., Ереван

*Очевидно, речь идет об убийстве Эммы Григорян. 
**Ахпер – брат /арм. разг/ 3 
Статья, напечатанная в центральной советской газете "Правда" 21 марта 1988 г.
В Армении статья вызвала многотысячные демонстрации протеста, в Азербайджане была воспринята с удовлетворением