Сумгаитская трагедия в свидетельствах очевидцев

Книга вторая

Опубликовано: Июнь 10, 2016

Барсегян Эльмира Ервандовна

Родилась в 1939 г.

27 февраля 1988 года я вернулась с работы домой и где-то в 17:30 пошла на базар около торгового центра. Начиная с магазина “Спутник” в сторону горисполкома шла толпа, кричавшая “смерть армянам”. Я вернулась домой, а около 21 часа пришел муж и сказал, что разрушены все будки, киоски, мастерские, где работают армяне.

28 февраля я вышла с работы около 2 часов. Наша смена заканчивается в 4, но я специально вышла на два часа раньше и поехала на такси, потому что слышала, что бандиты приходят к концу смены, заходят в автобусы, находят армян, избивают и убивают их.
29 февраля я также пошла на работу и вышла в час. На троллейбусе доехала до базара и там ждала маршрутное такси, чтобы поехать к дочери в 9-й микрорайон. На остановке стоял мужчина лет 60, низкого роста, седой, который агитировал собравшихся убивать армян. Он говорил, что у тех, кто не убивает армян, немусульманская кровь. При этом присутствовали работники милиции, человек десять, которые стояли рядом, слушали этого мужчину и одобрительно кивали. Этот же человек сел вместе со мной в маршрутное такси и по пути тоже агитировал людей убивать армян. Женщины спросили: “Как же отличить армян от азербайджанцев?”. Мужчина сказал, что имеются специальные пароли.
Во-первых, сказал он, надо иметь с собой паспорта. Во-вторых, те, кто на автомашинах, должны включить подфарники и на один сигнал ответить тремя сигналами. В-третьих, армянина от азербайджанца можно отличить по произношению слова “фндых” – орехи. Армяне произносят “пндых”, а азербайджанцы – “фндых”.

Этот мужчина вышел со мной в 9-м микрорайоне, напротив кладбища. Дом моей дочери находится рядом с остановкой, и когда я посмотрела с балкона, он все еще стоял там. В это время около остановки появилась большая группа людей, человек 100-200. По знаку этого мужчины они остановили автомашину оранжевого цвета и стали стучать в окно, но водитель не открыл. В это время мужчина опять подал знак, они оставили машину и с криками “смерть армянам” ушли.

1 марта мы узнали, что армян собирают в здании горисполкома и войска их там охраняют. Всей семьей пошли туда. 2-го марта нас увезли в Насосную, в войсковую часть, где мы оставались до 8 марта. А потом сказали, что можно возвращаться домой, каждому дали пропуск, где было написано “Вам гарантируем жизнь” и поставлена подпись коменданта Сумгаита генерала Краева. В этот день мы вернулись домой, а в 23 часа в нашу дверь постучали.

Спросила – кто, а они в ответ – как ваша фамилия. Я спросила, зачем им моя фамилия? И услышала, что они между собой разговаривают, один говорил, что уже приехали, а другой сказал, что наверно они ошиблись. Я специально с ними разговаривала на азербайджанском, чтобы они не поняли, что я армянка. Потом они сказали, что один из них участковый милиционер, на что я ответила, что в такое время участковому нечего ходить по домам. Потом вышла на балкон и увидела, что этим людям, а их было четверо, было лет 40 и они не могли быть солдатами.

Оставаться в городе было опасно, мы боялись, что в любой момент на нас могут напасть. И 11 марта уехали в Ереван.

То, что произошло в Сумгаите, было подготовленной и организованной акцией. Об этом свидетельствует тот факт, что собравшаяся около базара толпа была полностью в одинаковой одежде черного цвета. Кроме того, 28 февраля в 17 часов на улице Нариманова я видела большую группу детей 8-12 лет, которую направляли взрослые. Дети кричали “смерть армянам”, а по бокам этого шествия шли взрослые мужчины.

Никто из властей не принимал никаких мер, чтобы пресечь эти беспорядки. Телефонная связь была отключена, и когда я пошла на центральную почту, начальника не было, но вышел человек и сказал, что телефоны отключены, потому что включают военный объект. Когда я сказала, как можно делать это в такое время, когда идет резня, он мне нагрубил и ушел. Кроме того, я сама слышала, как паспортистка ЖЭКа N2 Ареват рассказывала, что 28 февраля, в воскресенье, ее вызвали на работу и начальник дал указание выписать адреса и фамилии армян, живущих на данной территории. Она это выполнила и отдала ему списки. Возникает вопрос: зачем?

Хочу добавить, что когда мы жили в войсковой части поселка Насосный, к нам пришел представитель трубопрокатного завода и уговаривал с 9-го марта вернуться на работу. Я спросила этого человека: “Где вы были, когда армян избивали арматурами, и вообще, как эти арматуры попали к погромщикам?”. Он сказал, что арматуры они раздали комсомольцам, чтобы те защищали армянское население. В подтверждение своих слов он вызвал мужчину средних лет, который в эти дни жил с нами в Насосной и представился как работник управления трубопрокатного завода. Этот мужчина сказал, что действительно, арматуры они раздали комсомольцам для защиты. Но кто изготовлял их и по чьему заданию, не мог сказать. Никакой комсомолец в те дни не защищал армянское население…

24 марта 1988 г.
пансионат “Гегама”, г. Камо Армянской ССР

Источник: genproc.am