Книга вторая
Мамины родители родом из Карабаха, с отцовской стороны – дед тоже карабахский, бабушка из Карса. В результате бегства в разные стороны и в разное время все оказались в Азербайджане. После Геноцида дед со стороны отца вместе с братом остались сиротами, родители погибли при трагических обстоятельствах. Брат был уже взрослый, а дедушка совсем маленький, его усыновили родственники, у которых не было детей, и дали свою фамилию – Айказян. С братом они только в конце жизни снова встретились. Дед оказался в Баку, брат – в Кисловодске.
Со стороны мамы все карабахские, и когда там какие-то события произошли, бежали в Баку. Мы спрашивали их – почему именно туда, а не в какое-нибудь другое место. Бабушка отвечала, что в Баку была работа. Интересно, что оба моих деда в Шуши заканчивали знаменитое Реальное училище, даже учились в одном классе. Годы их развели, но потом они снова встретились в Баку. И они оба говорили, что в Шуши получили блестящее образование и воспитание. Дед все время занимал руководящие должности при Багирове – хотя дискриминация и была, но единицы все же пробивались наверх. О нем легенды ходили, о его уникальных способностях и знаниях. Фамилия Абагян, Ованес Саркисович, но в документах было написано Иоанес. А звали его все Иван Сергеевич. Его могила находится на Аллее почетных захоронений в Баку, где всех известных людей хоронили, причем у самых ворот. Когда случились эти события, памятник устоял, но имя его стерли.
В 1988 году я уже работала. Жила с родителями. Когда началось это бурление, демонстрации, мы все-таки продолжали ходить на работу. Сейчас я осознаю, что это было полное непонимание ситуации. С другой стороны, человеку очень трудно перестроиться. Потом родители все-таки уехали с сестрой, ей надо было поступать в институт. А я задержалась в Баку. В какой-то момент перестала ходить на работу, потому что начальник сказал, что не ручается за нашу безопасность и советует перестать ходить на работу. Это было сказано без всякой злобы, он действительно боялся и не мог ничего сделать против толпы. Я работала в вычислительном центре, нас, армян, там всего четверо было. Двое к тому моменту уехали, а третья моя коллега вообще-то никуда ехать не собиралась, у нее только мать была армянка, а отец мусульманин, но не азербайджанец. И когда начальник сказал, что нам не надо больше ходить на работу, я как бы психологически была готова к этому, а она так плакала! Ей было очень обидно, потому что она себя армянкой не считала.
Я уже понимала, что придется уехать, но не боялась, в голове какой-то ступор был. У нас во дворе жили две армянские семьи – мы и еще одна. Во второй только мать пожилая осталась, ее дочка вышла замуж и давно уехала. Но какое-то напряжение в воздухе все же витало, хотя вроде бы погромщикам у нас делать было нечего. Из моих родственников пострадал мамин двоюродный брат, ветеран войны, его избили в своем же доме. Они потом бежали в Подмосковье и там он через несколько лет умер.
Как-то мне позвонила знакомая и стала кричать в трубку: «Немедленно уходи из дома, у меня только что высадили дверь!» Она русская, ее не тронули, но дверь взломали. И вот тут я, конечно, испугалась. Когда поняла, что нужно уезжать, нашлись люди, которые продержали меня у себя дома до того момента, пока не нашли способ вывезти. Это были азербайджанцы. Три разные группы людей принимали участие в моем спасении, совершенно не связанные и не знакомые между собой. Просто один мог сделать одно, другой другое, третий третье. Кто-то мог у себя дома меня укрыть, кто-то довезти до аэропорта, а кто-то посадить в самолет. И эти люди рисковали своей жизнью.
Я уехала сразу после землетрясения – в январе 1988 года. Сначала в Армению, потому что родители и сестра там были, потом в Москву, где у нас жили родственники. А в 1995-м приехала в США. Уже находясь здесь, я продолжала переписываться с подругой из Баку – все происшедшее никак не отразилось на наших с ней личных отношениях. Кто-то из ее коллег на работе увидел эту переписку, и только за это мою подругу уволили.
Конечно, я слежу за всем, что происходит в Карабахе. Порой сердце обливается кровью. Мне знакомый из Баку рассказывал, что в Азербайджане выросло целое поколение людей, которые воспитаны на образе врага. Это очень страшно. Как же можно разрешить конфликт, когда такая вот слепая ненависть?! Я могу понять их желание отобрать эту землю, поскольку они считают ее своей. Но отрезать уши и отрубать головы? Это какая психика должна быть у человека? Видимо, геноцидальная. Когда я в апреле 2016-го услышала про эти случаи, сразу вспомнила ИГИЛ. Они ведь то же самое делают!
Детройт, штат Мичиган, США.
08.04.2016 г.
Подготовлено при содействии Центра общественных связей и информации аппарата президента РА, Армения, Ереван
Сайт создан при содействии Общественой организации "Инициатива по предотвращению ксенофобии"
Администрация готова рассмотреть любое предложение, связанное с размещением на сайте эксклюзивных материалов по данным событиям.
E-mail: [email protected]